Теракт в клинике Броуди поднял весь госпиталь на уши. Не только из-за количества пострадавших, но и из-за места трагедии. Господи, кому понадобилось взрывать психиатричку… В пяти разных местах… Разговоры по больнице ходили всякие, в том числе, что это репетиция атаки на Кальпепер Индастриз и прочая ерунда в том же духе.

Вишневецкого как манипулятора плотью к этому делу привлекли в добровольно-принудительном порядке. В реанимации он не числился, но магическая медицина, в отличие от человеческой, на жесткое деление специальностей не претендовала. Находишься под рукой, умеешь — вперед. Впрочем, с Голданной Стас работать бы не стал, даже если предложили. От одной мысли, что его золотце находится при смерти, в голове образовывалась очень непрофессиональная пустота. Правда, пострадавших на его долю хватило, чтобы подобные мысли в голову забредали не слишком часто.

Но зато знаний и знакомств Вишневецкому вполне хватало, чтобы следить за состоянием своей вербовщицы максимально пристально. Врачи ворчали, посмеивались, но информацией о состоянии Голданны делились. Правда, визиты настрого запретили. Навестить ее можно будет только после того, как она придет в себя, состояние стабилизируется и с ней пообщаются следователи.

Разрешение навестить Голданну прилетело в выходной. На то, чтоб собраться и метнуться порталом в больницу, Стасу потребовалось минут пятнадцать. На пять минут дольше, чем на «код красный», но тут и повод другой, радостный. Еще пара минут ушло на войну с медсестрой в коридоре за застегнутый халат. Это в детективных сериалах кого попало пускают в реанимацию в небрежно накинутом на плечи халате. В реальности даже в магическом отделении все строго. Не то чтоб Стас этого не знал, просто привык таскаться в халате нараспашку поверх униформы, а не джинс и светлой футболки, вот и не отсек сразу нюансы бытия.

Молодого человека, прибывшего примерно одновременно с ним, Вишневецкий видел впервые, но прикинул, что это, видимо, и есть Скари. И похож на Голданну, и навещать пациентов разрешают все-таки близким, а других родственников у девушки вроде бы не имелось. Хотя о жизни своей вербовщицы Вишневецкий знал не слишком много. Когда она вышла замуж, контакты сократились до нечастых разговоров по ментальной связи и еще более редких посиделок в кафе в ее мире по какому-нибудь особенному поводу. Знал только, что у нее родился ребенок, с мужем развелась, помощь не нужна. О своем возвращении из ссылки Стас сообщил Голданне еще осенью, но навестить так и не собрался. Все искал подходящий момент, а последнюю неделю извелся из-за своей нерешительности. Ведь мог потерять свое золотко навсегда, придурок.

- Конечно. А ты сомневалась?  Как себя чувствуешь, золотце? - Стас весело сощурился, с привычной легкостью помогая Голданне устроиться поудобнее. Ни жутковатые трубки, ни капельницы, ни контрастирующие вены его нисколько не смущали, привычное все. - Гибель Броуди — это да… - целитель печально вздохнул, погладил девушку по пальцам руки. - Целая эпоха ушла. А что стыдно… Знаешь, моя хорошая, у выживших это часто. Кажется, что мог предотвратить или, наоборот, должен был оказаться на месте погибшего. А если так прикинуть — ты ведь разве знала, что произойдет? Нет. И он не знал. Просто так сложилось, жестоко и несправедливо. Обстоятельства непреодолимой силы.

Реакция девушки на парнишку Вишневецкого слегка озадачила. Может и не сын, просто похож. Может вообще кто-то из Ордера. Внешний возраст для мага величина непостоянная. 

- Неделя — это еще ничего, - Стас с удовольствием переключился на более нейтральную тему. Рано Голданне расстраиваться,  еще не окрепла. - Некоторые ликвидаторы после заданий месяцами восстанавливаются. У вас там, кстати, хороший центр есть на Мальте с крутыми спецами по реабилитации потоков и физиотерапии. Могу разузнать что и как, пока ты здесь.

Что это за парень-то… Целитель с любопытством покосился на незнакомца. Заговаривать и знакомиться он пока повода не видел. Вряд ли им разрешат тут пробыть дольше пяти-десяти минут на каждого, а потом может и не встретятся никогда.

Подпись автора

- Нет ничего ценнее возможности выбора и права отказаться.
- Может быть, права выбора?
- Толку в праве, если отсутствует возможность?