В том возрасте, когда Стас подал прошение о переводе в активный Ордер, оттуда часто уже уходят. Но Вишневецкому возвращение к нормальной жизни как-то все не давалось. Та же квартира напротив Ботанического сада, тот же Центральный госпиталь Ордера. Живи да радуйся, не об этом ли он мечтал всю ссылку - вернуться в Нью-Йорк? Ан нет, бойтесь своих желаний. Дома Вишневецкому быстро стало тоскливо. Слишком размеренно, слишком спокойно, слишком предсказуемо по сравнению с одиннадцатью годами работы в реанимации и десятью, проведенными в фэнтезийном средневековье. Адреналина не хватало, что ли...

На прошение официального ответа пока не было, но в Кальпернию с группой кризисных спецов от госпиталя Стаса закинули. Дел там натворили ушастые будь здоров, лишние руки лишними точно не были. А спустя неделю по возвращении направили в помощь отделу по борьбе с магическими преступлениями. Центральный госпиталь Ордера в Нью-Йорке принимал в том числе людей, пострадавших от магии, поэтому с крейновскими спецами общаться Стасу доводилось и раньше. Иногда они сами появлялись в больнице, иногда врачи ставили полицию в известность об инцидентах. Контакт был налажен, правда, сопровождался чертовой кучей бумаг, от которых Вишневецкий порой готов был на стенку лезть. И так на каждого человека стопку документов оформлять, а тут еще эти... Но помощь на месте оказывать еще не доводилось, обычно этим занимались активные ордерцы.

В назначенный час Стас стоял перед дверью кабинета Эрика Флетчера. Одет был в темную футболку, джинсы и кроссовки. В обрушившуюся на Нью-Йорк жару одеваться во что-то более серьезное было сущим издевательством. На обоих запястьях по связке разнообразных браслетов - кожаных, плетеных, с деревянным бусинами и без. Через плечо перекинута небольшая сумка со всяким разным. Что могло пригодиться, целитель представлял довольно смутно, поэтому набор  подозрительно напоминал тот, с которым он мотался по вверенному участку в ссылке. Оружия только не было, но в основном мире на магию всякая хрень не слетится, можно и поколдовать в случае опасности.

- Детектив Флэтчер? Доброе утро, - постучавшись, маг вошел в кабинет, с живым любопытством оглядывая незнакомые лица, представился: - Станислав Вишневецкий, целитель, в вашем распоряжении сколько потребуется.

Тринадцать лет назад... М-да, давняя история... Маг неопределенно качнул головой, когда их вводили в курс дела. "Висяк" со стажем, скинутый на свежие головы, мало приятного. Впрочем, свою роль в группе Вишневецкий воспринимал как целитель поддержки. Мало ли что там за "чудовище", обычное зверье, порой, опытных магов на запчасти разбирает. Если возникнут какие-то идеи, поделится, но под руку лезть не станет.

Неухоженный дом, окна закрыты плотными ставнями. Если б не движение жалюзи в одном из окон, Стас бы решил, что в нем никто не живет. Дверь открыла женщина с мутными глазами, мать пропавшей девочки. Ехидничала, но чего-то боялась. Может, своих тараканов, а может и чего более реального. Поздоровавшись, Вишневецкий вошел в дом следом за детективом, незаметно осматриваясь. В доме более-менее чисто и не похоже, чтоб к их приходу специально убирались. Мужчина на кухне, как будто деталь интерьера. Дверь, обклеенную бабочками, Стас тоже приметил. Детская? Спустя столько лет? Похоже, от своей утраты женщина так и не оправилась. Расслабленно прислонившись к стене, целитель внимательно следил за разговором, старательно не отсвечивая.

Отредактировано Stanislaw Wisniowiecki (2022-11-06 22:52:02)

Подпись автора

- Нет ничего ценнее возможности выбора и права отказаться.
- Может быть, права выбора?
- Толку в праве, если отсутствует возможность?

Он жрет - что придется, пьет - что придется, ебет - что получится. Так и живет - и его это устраивает.

На его столе не найти милых фотографий семейных фото, которые создают иллюзию нормальной жизни. Он давно закинул их в нижнюю полку и похоронил под хламом. Как и память о том сколько лет его детям и как звали его бывшую.

Он не просыхает. Смотрит на мир через призму вечернего пойла и дым сигарет.
Не выбирает слова - когда говорит, снабжая каждое предложение отборным матом. И все сглатывают.

Сглатывают потому что - лучше не связываться.
Сглатывают потому, что бодаться с им ниже их достоинства.
Сглатывают потому что,  хeр вы найдите эксперта лучше чем он.

Потому что он делает свою работу хорошо.
Очень хорошо. Даже слишком хорошо. И это бесит, куда больше чем запах пота, жёлтый оттенок воротника на его рубашке и мерзкое поцокивание вслед круглопопой девице.

Он псина. А если псина вцепилась в горло. Она не разожжет зубов пока не напьется крови.
И все берегут горло.

Он псина. И если он вцепился в дело. Он не отцепится от него пока не разложит по полкам. Не разберет до молекул.

Как у любой псины - у него есть нюх.
И нюх его никогда не подводил.

Каждый раз, когда он замечает фото Джинджер Форк, что улыбчиво смотрит с меловой доски -  он чует как свербит в носу как пробирается к глотке тошнота. Как пробежав взглядом по небрежно в наклеенному стикеру «нераскрыто» он давится то ли лаем, то ли кашлем.

Он отодвинет туго застегнутый ворот, несвежей рубашки. Сплюнет в рядом стоящее ведро, что завалено мусором и отвернется от глаз Джин, чтобы те прожигали его меж лопаток. Переберет пару папок с именами других детей. Приведёт пальцем по очередной уже печатной метке «нераскрыто». И снова отправит запрос в отдел магии. Потому что если он вцепился - он не отпустит.

---

Барк не тешит себя иллюзиями. И не верит  хоть в какой-то толк от прибывших. В лучшем случае можно ожидать - сочувственной жалости, в худшем - бюрократической галки, которую легче ставить налепив парочку социальных ярлыков на жертву или родственников.

Собственно только из-за последнего он тут. Следит готовый откусить чего лишнего при необходимости. Даже чистую рубашку надел. Воротник, давит на кадык и стягивает горло лучше всякого поводка. Это заставляет держать себя в узде и не выплюнуть пару нелестных фразочек раньше необходимого.

Сколько запросов он отправил, чтобы дело продвинули дальше? А сколько отписок получил?

Местные, конечно, тоже знатно обосрались. Одни отмашки. Он понимает, что начинает заводиться по тому как нервно отстукивает носком ботинка об пол и как сжимает челюсть. Чтобы не сходить с ума занимается делом - опустошает чашку с остывшим кофе и раздавив окурок в пепельнице отправляет её содержимое в мусорку - как и просила хозяйка дома.

Ему совершено плевать, что подумают о нем прибывшие, он насмотрелся на таких и имеет представление с кем может столкнуться.... Но Нина. Она слишком часто видела пренебрежения к делу её дочери. Он не хотел забирать у неё надежду еще и своим пофигизмом.

Барк внимательно осматривает тех кого назначили на это дело. Куда смотрят, как быстро говорят… Как слушают. Нина оправдывается тараторя что-то про свой возраст и то, что была хорошей матерью. Говорит выученную речь. И несмотря на язвительный тон он холкой чувствует её боль.  Он помнит, какая травля обрушилась на неё - как только дело просочилось в прессу. После какой из ее попыток наложить на себя руки он стал приезжать сюда, чтобы смотреть слезливые фильмы и разбавлять пойло чаем?

Он перетягивает внимание на себя сиплым кашлем.  Давая Нине выдохнуть и передохнуть от пристальных взглядов.
- Детектив Коннор Барк, - он представляется, но руки не подает, - занимался делом Джинжер.

И проебал его, - мог бы добавить. Но он не славится самокритикой.

- Это я настоял объединить дела вместе,- он вышел из-за стола. - Мы пройдем в комнату Джин? - спрашивает он у Нины.- Я прослежу.

Он пытается вести себя спокойно. Но где-то внутри невидимый счетчик торопит вперёд. Он уже проходил этот путь снова и снова: комната, путь девочки по которому она шла , опрос всех подруг и друзей в школе. Все пусто. Была лишь одна зацепка… но о ней он скажет потом.

Барк подойдет к двери ведущей  в комнату и обтерев руку о серую ткань брюк откроет её. Если глубоко втянуть воздух можно уловить запах замершего времени. Он пропускает желающих вперед.

Отредактировано Фисташковая кома (2022-11-10 00:27:42)

Подпись автора

Над рекой Невой стоит туман, над дурман травой стоит туман
Над рекой Невой стоит дурман, над дурман травой пам-парам-пам

Несмотря на отсутствие обмундирования, которое полагается полицейским собакам, Юньши вполне себе походила на служебную псину, либо компанию одного из тех, с кем пришла. Ведь даже к кабинету Эрика, Юньши пришла именно собакой и просто увязалась за компанией, давая четко понять, что она та самая "Юньши", которую дожидались.

В коммуникацию с матерями, которые потеряли ребенка, китаянка была не сильна. Срок давности по ее мнению здесь не имел никакого значения. Боль от потери, а самое главное - неизвестности, никуда не уходила, скорее гаденько сидела внутри и планомерно захватывала внутри все, что могла, лишая в том числе и рассудка. Нет, маг, конечно, могла построить сочувственное лицо, скорбно посмотреть и выслушать все, что те могут сказать, даже искренни, но ее внешний вид, который больше походил на проститутку, а менять она его не особо планировала, никак не располагал к откровенным беседам. Зато собак многим нравилось гладить, и это реально успокаивало. А порой собаке говорили многим больше, чем людям. Потому что нередко считали, что животные лучше.

Вот и сейчас, Юньши зашла в квартиру последней, легонько ткнув Нину влажным носом в бедро, пока та запирала замки, а когда вместе с женщиной оказалась на кухне, так и вовсе уселась рядом с ней, подставив крупную морду для автоматических почесываний, строя ей глаза.

Оправдания Нины о слухах о ней, слова о том, что она была нормальной матерью звучали для Юньши двояко - то ли себя пыталась убедить, то ли окружающих, то ли правда все именно так и было, а может быть правда есть во всем этом, а истина где-то по середине. Но Юньши не осуждала, просто слушала, жмуря темные глаза, да продолжала подставлять морду. Иногда издавала собачье ворчание, в поддержку конечно же.

Особая аура вокруг Барка напоминала о прошлом. Прошлом, которое слишком много значит, прошлое, которое не похоронить, но Юньши даже ухом не повела, продолжая концентрировать весь свой собачий мир на Нине. Чтобы та тоже могла почувствовать, что для этой грозной, наверное, с виду собаки, Нина - целый мир. Хотя уши, которые не были купированы, все-таки придают Юньши больше мягкости.

Юньши находила забавным, что Барк, который вел дело, но не добился тогда результатов, сидел на кухне Нины и судя по-всему тут был либо не редким гостем, либо кем-то еще. И претензий к нему, по крайне мере пока, не улавливалось, зато к магам и полиции - с лихвой. С другой стороны он достучался до Лукаса Крейна, добился объединения дел, так что важность для Нины была понятна. Но почему сам Барк занимался этим... вопрос хороший. Собака с ним до этого не пересекалась, чтобы знать мотивов.

Юньши не собиралась пока идти в комнату девочки, она считывала течение энергетических потоки и то, как они идут, что в самой кухне, что у Нины. Ведь по их току и внешнему виду порой многое можно понять, найти тайные местечки именно с точки зрения энергии или дыры, в которых почему-то энергии нет.

Скольких детей можно было бы найти, если б полиция бралась за дело сразу... Мда... Как будто сбежавших детей искать не надо. Порывшись в сумке, Стас протянул Нине пачку бумажных платочков, легко сжал плечо, давая понять, что равнодушных тут нет, и вернулся к облюбованной стенке. В поддержку и соболезнования он не очень умел, предпочитая помогать материально, так сказать, хотя ситуация дерьмо, врагу не пожелаешь, кто б спорил. Посему Вишневецкий спокойно-сосредоточенно слушал рассказ женщины, блуждая взглядом по ней, детективу Барку, кухне и своим спутникам.

История выглядела, как начало детективного романа. Между Брэшером и Северным Лоренсом около 5 миль, при желании пешком дойти можно. До книжного девочка добралась, но домой не вернулась. Без следа, значит. Девочка на велосипеде. Интересно, в речках и озерах искали? Когда Барк с Маселаром ушли, целитель подсел за стол.

- Велик нашли? - негромко полюбопытствовал, ни к кому конкретно не обращаясь. В общем-то, по рассказу и так понятно, что, скорей всего, нет, да и в деле он не упоминался. Но мало ли... Ребенка затолкать в машину и увезти за тридевять земель не сложно. А вот велосипед в багажник просто так не запихнешь.

И дневник пропал.  Кому могли понадобиться детские рассказы? Мальчику, который ее в школе за косички дергал? Или там не только рассказы были? Дневник все-таки. Увидела что-нибудь не то и вот - здравствуйте. Но настолько личный вопрос Вишневецкий задавать  не решился. Может быть, позже, если Эрик не поинтересуется.

Интересно, что за тринадцать лет вообще сейчас можно раскопать? Вряд ли кто-нибудь, кроме матери, подробно помнит тот день. Магический послед тут останется только в том случае, если ктулху призывали. Кровь помнит долго, да. Кстати, о памяти... Нина - человек и судя по ее состоянию, все помнит очень хорошо. Высококлассного ментальщика бы сюда, желательно, с подключением к Астралу. Но что-то Вишневецкий тоже умел.

- Детектив, если наша дама не против, - мягкая улыбка в сторону Нины, может быть, слегка извиняющаяся, но точно не насмешливая, - мы можем взглянуть ее глазами на тот день. Сразу предупрежу, процедура неприятная, но вы, дорогая, сможете прерваться в любой момент, - Стас говорил ровно и спокойно, следя не столько за словами, сколько за интонацией, чтобы не напугать и не рассердить женщину. - Мы сможем увидеть картину целиком, включая детали, которые не кажутся важными вам, но могут оказаться полезными для нас. Не обещаю много, не совсем мой профиль, но посмотреть воспоминания о том, как уезжала девочка и как выглядела ее комната в тот день, получится. Есть что-нибудь для ментальной связи, мой х... кхем... детектив? - Эрик, конечно, с виду не плохой парень, но за языком лучше тоже следить. - Если нет, тогда нужно зеркало, желательно крупнее, чем карманное.

К сожалению, Вишневецкий умел считывать только воспоминания. Что-то может искажаться призмой восприятия и сорокалетняя женщина в глазах подростка превратится в глубокую старуху, а шкафообразный громила бандитской наружности окажется обыкновенным байкером. Что-то сотрется или наоборот придумается - память все же не статична. Впрочем, такие детали Стас уже с опытом приноровился отсекать - они часто выбиваются из общей картинки, словно наложенные сверху еще одним слоем криворукого фотошопа. Что-то могло быть подправлено магией... Вот тут все гораздо сложнее, потому что хорошо сделанную работу с развеянным последом у целителя распознать вряд ли получится, нечасто сталкивался. С другой стороны, когда за воспоминаниями Нины будут наблюдать трое, высок шанс заметить несостыковки. Как там говорят, идеальных преступлений не бывает?

Если Нина откажется, Вишневецкий настаивать не станет, попросит разрешения закурить и станет дальше наблюдать за разговором.

Если все же согласится, целитель встанет у женщины за спиной и начнет мягко массировать виски, скорее успокаивая, чем из реальной необходимости. Магию Вишневецкого Нина будет ощущать как теплое покалывание, проникающее в голову, уводящее ее в воспоминания, словно в реалистичный сон. Картину происходящего Стас и Эрик смогут увидеть в том же виде, в каком она начнет появляться перед внутренним взором женщины.

Вопрос: даст ли она свое согласие на магическое вмешательство? Чем еще маг мог быть тут полезен, идей у Вишневецкого пока не было.

Подпись автора

- Нет ничего ценнее возможности выбора и права отказаться.
- Может быть, права выбора?
- Толку в праве, если отсутствует возможность?

Барк расправляет плечи и пропускает в комнату идущего за ним мага. Дверь за собой не закрывает - мало ли вдруг кто-то еще присоединится. Голоса внизу приглушаются. Но он применю понимает о чем говорят собравшиеся внизу. Воспоминания того самого дня.  Барк знает всё, что скажет Нина наизусть. За столько лет он помнит все до буквы.  Если закрыть глаза - вспомнит и каждый отчет, и свидетельства тех кто общался с Джинджер в тот день.  Зацепкой мог быть дневник - исчезнувший так "вовремя" - остается только догадываться, что в нем писала девочка. Ему казалось, что дело рассыпалось в руках, а следы таяли как только за них появлялась возможность зацепиться. Это бесило. Он бы прикурил сигарету, но чуть позже - не хотел, чтобы запах табака испачкал стены комнаты. Да и сам ступал осторожно будто боясь спугнуть незамеченный ранее след.

Вопрос заставил замереть, но взглядом он уже шарил по комнате ища все, что могло помочь. Постельное белье, стопка свежего постиранного, вещи в комоде. Черт возьми, Джин могла порезаться об канцелярского нож или страницу книги.
- Давайте посмотрим. - Барк кивает на комод с вещами, а сам перебирает стопку вещей.  В голове, крутилась мысль - поднять архивы с данными анализов - дети болеют сдают кровь.  Но она тут же улетучилась - ни одна лаборатория не будет хранить материалы так долго. Следом приходит другая - посмотреть семейные альбомы - матери частенько собирают на память всё пока растет их ребенок. Первые носочки, рисунки, кто знает, может там есть и пластырь с каплей крови от первой ранки? Барк понимает, что натягивает сову на глобус. И поиск больше напоминает поиск иголки в стоге сена. Но готов рыть землю - если это потребуется. Чувствовал как подходит раздражение - Барк злился. Злился, на ощущения потерянного времени. И возможно, время  было потеряно безвозвратно.  От того движения стали резкими - джинсы с порванными коленками лежали внизу стопки. Он безнадежно осмотрел их - если тут что-то и было то порошок хорошо поработал. Но что не видно глазу человека, возможно заметит маг? - Может быть это...- в голосе чувствовалось, что надежды немного. Как и в следующем вопросе.
- А кровь Нины? Они с Джин кровные родственники...

Отредактировано Фисташковая кома (2022-12-07 00:00:17)

Подпись автора

Над рекой Невой стоит туман, над дурман травой стоит туман
Над рекой Невой стоит дурман, над дурман травой пам-парам-пам

Антистресс из Юньши не вышел. Впрочем, может женщина не любила собак? А может быть подозревала, что она маг. Если первое, то бывает, а если второе... это уже любопытно. Но судя по тому как Нина зыркнула на нее на словах о том, что собаки ничего не нашли, Юньши склонялась к выводу, что Нина собак недолюбливает.

Пока Эрик и Станислав продолжили общение с Ниной, а также планировали поиграть в увлекательную игру по считыванию чужой памяти, Юньши развернулась и цокая когтями выбежала в коридор. Для себя она услышала информацию, которая могла бы быть интересной, а посему решила ее проверить.

К комнате девочки уже подошла не собака, а вполне себе азиатка вида, правда, как будто из квартала красных фонарей. Ее не смущало, что берцы на высокой подошве могли где-то здесь натоптать. Почему? Потому что они были чистыми. Остановившись на пороге, Юньши оббежала комнату, что стала склепом, придирчивым взглядом, который черная подводка делала только еще более придирчивым. Закусив на секунду нижнюю губу в темно-бардовой помаде, китаянка, не смущаясь и ничего не поясняя, зашла в комнату, встав где-то по центру. 

Глянув вопросительно что на одного мужчину, что на второго, Юньши даже не думала пояснять за свой внешний вид и уж тем более появление. Хотя возможно ей и правда стоило одеться построже, а не чулки, что цеплялись подтяжками за черные не то шорты, не то трусы-шорты, которые, в общем-то скрывала белая рубашка, поверх которой нараспашку был длинный черный пиджак, с крестиком на груди. Ошейник, кстати, с шеи не пропал.

Подойдя к шкафу с книгами, Юньши с нежностью провела пальцами по корочкам книг, склонив голову набок. Она так и не поняла прикола читать книжки, а вот Гоу их всегда любил. По книгам пошла вязь китайских иероглифов, которые были сотканы словно из сигаретного дыма, только без запаха. Книжки, на которые больше всего отзывалась магия и внутренние ощущения, Юньши доставала с полки: "Цветы для Элджернона", "Пролетая над гнездом кукушки", "Сто лет одиночества" и "Мартин Иден" Джека Лондона.

- Что объединяет эти книги? - поморщившись спросила Юньши. - Я не люблю читать. - пожала плечами азиатка, открывая поочередно книги, чтобы может быть найти что-то на их страницах или между ними, не стесняясь их как следует встряхнуть и покрутить со всех сторон. Уважение к местному алтарю? Пф. Бросьте. 

- Последний раз девочку видели на камерах в три сорок пять. Где-то это время считается сакральным. А еще дневник пропал, в котором она писала, может быть даже писала что-то, что никому не рассказывала. Вернее там однозначно написано что-то, что могло бы помочь ее найти. Интересно... как его украли? Через окно? - Юньши глянула в сторону окна, цепко осматривая его взглядом.

Откинув книгу "Мартин Иден" на кровать девочки, предварительно оббежав содержание страницы и где она остановилась, а также окинув взглядом закладку, Юньши подошла к окну, осматривая подоконник, в том числе по нему тоже пошла вязь китайских иероглифов дымом, как и по самому окну. Юньш цепко уставилась в само окно, стараясь понять, что за вид из него открывается. Ведь с той стороны тоже могли смотреть. В ее понимании нужно было понять место, из которого кто-то потенциально мог наблюдать за жизнью маленькой Джи.
- В магии зеркал разбираешься? - глянула она на Маселара через плечо. - Можно было бы сделать эту поверхность чем-то вроде зеркала, да считать, что видело оно что с одной стороны, что с другой. Что в тот день, что в несколько дней до и после него. - предложила азиатка, облокотившись на подоконник от чего, что пиджак, что рубашка поползли вверх, обнажая и не без того длинные ноги.

- Почему, кстати, Нина говорит о смерти Джин-Джи*? - повернула голову к Барку Юньши. - Она сказала в день ее смерти пропал дневник. Почему смерти, а не пропажи? - китаянка приподняла бровь, цепко глядя на детектива.

* Особенности произношения перса из-за происхождения.

- Конечно, дорогая, я послежу. Панической атаки не будет, обещаю, - Стас ободряюще улыбнулся женщине, прежде чем встать ей за спину.

Зеркала на кухне не нашлось, но, оглядевшись, Вишневецкий приметил висящую на стене картину. Стекло помутнело и начало транслировать для детектива воспоминания Нины, до которых сумел добраться целитель. В целом, ничего полезного, ничего такого, о чем бы женщина умолчала. Обычный день матери, занятый повседневными хлопотами по дому. Только дневник, который точно был. В этом теперь не могло быть ни малейших сомнений, если придется столкнуться с обратной точкой зрения. Больше мучить несчастную женщину маг не стал. Стекло прояснилось в тот же миг, как прекратилось магическое вмешательство в память.

- Спасибо, моя хорошая, - Вишневецкий мягко огладил Нину по плечам, посылая ей расслабляющий импульс, прежде чем вернуться на облюбованный стул. - Вы  храбрая женщина, учитывая, сколько вам пришлось пережить.

Итак. Дневник был и сплыл. Значит, в нем находилось что-то важное... Эх, жаль, нельзя по щелчку пальцев вытащить вещичку из прошлого, да полистать...

- А близкие друзья у Джинджер были? Могла она кому-нибудь показывать дневник?

Кто-нибудь из них мог заметить что-нибудь интересное на страницах. Или быть связанным с похитителем. Или им же и стать. Если же девочка была не слишком общительной, можно, конечно, запустить ритуал на поиск утерянных вещей... Астральщик сюда нужен, ей-богу...

- Как думаете, детектив, есть вероятность, что дневник сохранился до сегодняшнего дня? Есть смысл заморочиться с ритуалом поиска? Хотя, честно говоря, мне самому это кажется полной ерундой.

Стас вопросительно посмотрел на Эрика, потом на Нину и в очередной раз обежал взглядом кухню. Больше от нечего делать, чем в поисках чего бы то ни было.

Подпись автора

- Нет ничего ценнее возможности выбора и права отказаться.
- Может быть, права выбора?
- Толку в праве, если отсутствует возможность?

Это казалось планом. Барк не был любителям рассчитывать на удачу или греть беспомощную надежду, но на безрыбье. Даже если все действия, что предпримут маги, потерпят фиаско, Барк будет понимать что сделано все возможное. Успокоит это мало и от порции самобичевания, конечно, не спасет. Но он утопит чувство безнадеги бутылкой виски и дымом сигарет. Накладывая пластырь на свою беспомощность, до следующего раза, когда вновь наткнется на дело Джин в своем столе или на прогулке случайно увидит похожую на нее девчушку. Барк задумался от чего это дело стало столь важным для него. Эдакой занозой, которая болит да, подгнивает под кожей. Возможно, это все его болезненное эго, а возможно, чутье которое шептало что он упустил что-то.
— Время — ответит на вопрос девушке, что зашла в комнату. Тринадцать лет - приличный срок, чтобы свыкнутся с тем что твой ребенок скорей всего умер? Барк не знал. Его сложно назвать хорошим отцом...хреновый - подходит больше. Он всегда выбирал работу вместо семьи, любые попытки усидеть на двух стульях заканчивались фиаско. Когда старшему сыну исполнилось семь, Барк решил что, проиграл этот бой окончательно и ушел из семьи. Первые года после происшествия  Нина говорила о дочери как о живой, но терапия, таблетки или может быть смирение делают свое дело. Хотя и по сей день, у нее проскальзывают фразы, будто дочь жива и вот-вот вернется домой. После них появляется тишина. Спутник осознания того, что отобрали у Нины и ее дочери. Барк цокает языком будто, хочет отогнать от себя досаду и кивает детективу зашедшему в комнату.
— Ничего конкретного. — Ответ на вопрос о ходе работы.  Барк уже давно привык, что работа с магами это всегда "ничего конкретного" и по большей части им лучше не мешать делать свое дело, если повезет и выдадут допуск, прочитает отчет о результатах. Сложит все дважды два, может и не поспит пару ночек, замученный кошмарами от прочитанного. В помещении становилось слишком тесно, он замрет на пороге, чтобы не мешаться. Да и пора проведать Нину. Задать пару банальных вопросов вроде "как ты?", "все в порядке?". Результат общения с магами мог быть разнообразнейший, и помимо того что могло всплыть по ходу работы, Барка интересовало в каком состоянии будет Нина после. Он видел ее настрой перед приездом магов - она готова была на все лишь бы понять, что слоилось с дочерью. Понять. С днями, месяцами, годами надежда найти живой тает, остается рассчитывать только на - понять. Вопрос какую цену за это придется заплатить?

— Да, Бобби. — Барк кивнул, вспоминая паренька, которой больше походил на девчонку. Детектив похлопал по карману брюк в поисках пачки сигарет, — Бобби давал показания без опекунов. Как следствие родители были крайне возмущены, а после и вовсе отказались от них сославшись на фантазию ребенка, переходный возраст. На контакт не шли, не желая привлекать внимание к семье.  - Барк чуть задумался, оставив выуженною из пачки сигарету замереть не прикуренной - У меня есть запись допроса.
Пару кликов по телефону, и тот передается в руки детективу.
- Если это и была фантазия то парню разве что книги писать.

Отредактировано Фисташковая кома (2023-04-11 19:56:27)

Подпись автора

Над рекой Невой стоит туман, над дурман травой стоит туман
Над рекой Невой стоит дурман, над дурман травой пам-парам-пам