11 июля 2020 года
8:00 утра

Рейн был в панике. Честно говоря он был на гране истерики.  Его сосед по комнате, к которому за весь учебный период он уже успел изрядно привязаться, собрал вещи и ушел спасать свой родной мир, но почему-то в одиночку.  Нет, дело благородное и очень хорошее, но... но...
Рейн плохо себя чувствовал и ощущал после двадцать седьмого июня, он все еще никак не мог отойти, поэтому предпочитал торчать в комнате и отсыпаться. Для него это было лучшим решением, как казалось самому подростку. Время от времени он куда-то выбирался, то с Кэтлин, то с Янмей, то с тем же Кираном. Вообще если бы не поддержка самого Маннергейма, то Рейну было бы в разы хуже. Но он ушел. И причина у него была очень веской, но Рейну от этого проще не становилось. Именно поэтому Рейн и не заметил сборов своего соседа по комнате, а тем более пропажи - он просто спал.
Сердце разрывалось от боли и захлебывалось ей же. А вместе с ним и Рейн.
Он с трудом унял истерику, которой его буквально накрыло в комнате, благо, что ее никто не слышал, ибо Риг уткнулся в подушку, приглушая тем самым собственные звуки.
Ему было очень больно и плохо. Он совсем не знал, где искать помощи и чувствовал себя зверем, что угодил в клетку, а живодер уже занес свое оружие, чтобы убить его. Кажется, его бы даже вытошнило, если бы было чем.
Взяв себя все-таки в руки, подросток не переодеваясь, а также не обуваясь выбежал на улицу, отправляясь в академию. Он знал единственного человека, к которому действительно мог с этим обратиться. Ирма Росси. Их новый декан.
Подросток не мог перестать плакать и всхлипывать, был всклокоченным и помятым, но между тем довольно скоро оказался перед дверьми своего декана, настойчиво постучавшись. Он покосился себе за спину, на удивленные взгляды, но у него не был ни сил, ни желания реагировать на них. По пути он пытался дозвониться Кирану на мобильник, но все было тщетно... абонент не абонент, как говорится.
Рейн постучался еще раз, судорожно вытираясь рукавом светло-серой рубашки, а также переминаясь с ноги на ногу. Он чувствовал себя совершенно не в своей тарелке и неуютно. Пришлось даже черные штаны немного подтянуть и вновь покоситься по сторонам и сжать зубы.
В пальцах он сжимал записку от Кирана... может он просто там ничего не понял сам? Может Ирма прочитает и все окажется в порядке? Пусть, пожалуйста, так и будет.
Поежившись от холода, что был на нервах и вновь переступившись с ноги на ногу, Рейн нервно сглотнул и постучался в дверь в очередной раз. Ну, откройте, пожалуйста. Он иначе прямо тут умрет у вас и начнет пахнуть. Зачем оно вам?

Отредактировано Rhine Rig (2021-05-03 15:47:43)

Подпись автора

- ... - Рейн издал то ли облегченный звук, когда наконец увидел госпожу Росси на пороге раскрывшегося кабинета, то ли скулеж. Но он действительно был рад видеть женщину. Даже облегчение какое-то свалилось на плечи вместе с усталостью от чего ненадолго закружилась голова и в глазах потемнело, но на ногах подросток устоял.

Рейн послушно зашел внутрь, отметив, что кабинет преображается под нового владельца. Наверное, неплохо было бы что-то и от себя декану притащить, чтобы кабинет не выглядел таким пустым и скучным. Что-то, что покажет женщине, что ей рады. За всех он конечно решать был не в праве, но сам Риг был рад Ирме, хотя и грустил, что Аластор, а по слухам он был хорошим деканом, человеком и магом, закончил так, как закончил. Но больше всего его тронули слова Ирмы о том, что она не будет о нем плохо помнить. И некому этого не советует делать. Это показывало Росси как личность, которая Рейну нравилась и вызывало в нем искреннее уважение.

Немец и правда закрыла глаза, стараясь успокоиться. Он на самом деле был еще в ого-го состояние и довольно дееспособен! Открыв мокрые от слез глаза, Рейнушка вытерся вновь рукавами, а после вдохнул, почесав свою макушку, на секунду пройдясь взглядом по почти пустому столу, Рейн удивился тому, что у декана на экране ноутбука была игра и кажется она собиралась играть...

Не став акцентировать на этом внимание, юноша, тряхнул головой и вновь потер глаза, а после протянул записку Росси.
- Это от моего соседа, Кирана Маннергейма. Он учится... учился... - аргх! Рейн зажмурился и прикусил губу, подавляя нахлынувшую волну эмоций.  - В общем... он числится на факультете Кроули. Девятый курс. - выдавил из себя подросток, шумно выдыхая в сторону и хлюпая носом, вновь тщетно пытаясь унять слезы, в очередной раз утираясь рукавами. Он себе такими темпами все глаза сотрет! Уже и так все красное.

Рейн шумно вдохнул, а после выдохнул. Беря себя в руки. 
- Когда в академии все это случилось, я был на улице. Сверху упала Кэтлин, но ее поймал Кроули Десятый. Он был у нас на руках, но мы никак не могли ему помочь. Поэтому я отправил голосовое сообщение Кирану. Он вместе с Джулией смог как-то выбраться из академии, хотя дверь главная не открывалась... но не суть. В общем... когда Кроули умирал у нас на руках, то он сказал Кирану о том, что его будет кто-то ждать на назначенном месте в указанный час, десятого июля. Кроули назвал ее на "она", но я не представляю о ком может быть речь... и теперь вот записка и он собрал все свои вещи из комнаты... совсем все. Я пытался ему дозвониться, но... глухо... - Рейн умоляющим мокрым взглядом посмотрел на Ирму, словно прося ту сказать, что все это чья-то неудачная шутка и не более того. - Я совсем не слышал как он собирается... я уже в то время спал... - Рейн опустил глаза в пол, хмурясь и начав заламывать собственные пальцы. На предложение о воде или хоть чем-то подросток отрицательно покачал головой, сказав, что его тошнит и не хочется ничего.

Отредактировано Rhine Rig (2021-05-04 15:02:36)

Подпись автора

- ...простите. - виновато извинился Рейн, вздохнув. Нечего он пока не мог с собой поделать, чтобы унять вот это вот все. Оно само как-то раз за разом его накрывало. Вредное и противное.

- ...? - Рейн поднял глаза на Ирму, со всем вниманием, на которое был способен. Он действительно слушал женщину и не перебивал, улавливая каждое слово, сказанное деканом. Он внимательно наблюдал за ее мимикой, жестами, интонацией. Даже "фокус" с бумажкой его не напугал.
Рейн вздохнул, потерев лицо руками и шумно выдохнул, а после чуть нахмурился.
- Да я ведь сюда не поплакать к вам пришел, что друг и сосед по комнате ушел... - чуть раздраженно свел брови подросток. Хотя, конечно, со стороны, все, наверное, так и выглядело. - Просто у факультета Кроули сейчас нет декана, чтобы бежать к нему... я... это... в общем... мы ведь его не бросим одного на этом пути? Поможем же? Он же один из нас... а Академия - она ведь как одна большая семья? - Рейн поднял полные глаза надежды на Росси.
Он действительно не осуждал Кирана за его выбор уйти, и понимал, что раз Маннергейм это сделал, у него были на это веские причины. И то, что он бросил все, решив не заканчивать обучение, а пойти именно сейчас означало тоже только одно - шанс упускать было нельзя. Рейн все это принимал, понимал и очень уважал Кирана за его поступок и решительность, но это не отменяло того, что Рейну было очень грустно и страшно. Но не за себя, а за старшего друга. Ему-то что? Он здесь, в безопасных стенах, а Киран неизвестно где, неизвестно с кем на встрече... неизвестно чего его ждет дальше. Неужели они останутся в стороне?

Отредактировано Rhine Rig (2021-05-04 15:38:43)

Подпись автора

Рейн чуть кивнул, а после поднялся со своего места, оправляя пижаму.
- Спасибо, что выслушали и все передали Директору. А еще... это... в общем... вы классная. - сообщил подросток, но почему-то мгновенно залился краской и кажется осознал, что сказал какую-то дурость, но дурость она на то и дурость, что идет от сердца.
Пожелав Ирме доброго дня, Рейну шустро удалился из кабинета, сверкая босыми пятками.

Кажется, он сделал все правильно. Это внушало ему легкое утешение. Конечно, слова о докторе Капуре закрылись ему в голову, но... Рейн не знал как с этими всеми докторами работать и обращаться. Поэтому решил, что это не в его случае. Может быть позже к нему и заглянет, а пока... пока пожалуй стоит добраться до своей комнаты, а если что сделать вид, что он опять приступами лунатизма страдал. Стресс, все дела...

Подпись автора

30 июня 2020 года
08:10

Ладонь Хёкскульда застыла над ручкой двери, будто сломавшаяся от застрявшего в шарнирах песка кукольная конечность – ни туда, ни сюда. Разве что дрожала. Треморно.

Он мерил свою комнату шагами вдоль и поперёк, сычуя безвылазно, брался за книги и тут же убирал обратно, неспособный воспринять ни строчки. Два дня мариновался в собственном соку и сорвался сразу же, стоило стрелкам часов перемахнуть за восемь – а перед кабинетом застыл, что баран перед новыми воротами.

Это к Аластору О'Мейли Хёкскульд привык соваться в примерно таких временных рамках, уверенно и с мягким душевным трепетом. Но за деканским столом ведь сидел не он?.. От мысли, что там теперь всё наверняка по-другому – всё чужое, без его запаха и бесчисленных книжных корешков с тиснёнными эльфийскими письменами, – по позвоночнику стекал озноб.

Вдох. Судорожный выдох. Волшебник нажал на ручку двери. Запоздало осёкшись, всполошено постучался и только тогда выполз в проём, подслеповато сощурившись от утреннего света за окном.

– Можно, мисс?.. Фродисон. Хёкскульд.

Он выглядел… не очень: такое страшное бледное пугало с воспалёнными веками, подглазными синяками на полрожи и отросшей неухоженной щетиной, которые траур только подчёркивал. Третьи сутки без нормального сна после перебора с энергетиками красоте в принципе не способствуют. Хорошо, что иногда заглядывал Арт и заставлял кинуть что-нибудь в рот.

Получив разрешение, волшебник прошёл вглубь помещения, но стул словно не заметил совсем – начал сразу с места в карьер.

– Простите, если это нагло прозвучит, простите, я понимаю, что Аластор О'Мейли заключённый, а я только студент, но есть же какая-то возможность добиться с ним аудиенции? Даже если его приговорили к… Мисс Росси, я готов сделать что угодно, без преувеличений, правда! – он выпалил это на одном дыхании, с решимостью раненного зверя во взгляде, будто опасаясь, что его могут в любой момент перебить.

Но в момент ожидания ответа что-то щёлкнуло в его мозгу, заставило посмотреть на женщину – Агриппу Десятую, во имя Асгарда, Фродисон, привыкай – настороженно и спросить значительно тише:

– Как… мисс, можете рассказать, как… прошёл суд?

Кажется, Вселенная знакомо взорвалась молчанием. Только на этот раз сквозь абсолютный вакуум не прорвалось ничего. Глухота. Немота. И пустота.

Его нет. Так просто, Господи.

Хёкскульд слушал декана с застывшим лицом, отрешённо пялясь либо на неё, либо сквозь неё, задыхаясь от давки в груди. Арт ведь говорил ему. Показывал. А Хёкскульд упёрся рогом, что всему есть объяснение, что всё не так просто. Он бы не поверил в то, что Аластор – тварь, пока не услышал от него самого. Теперь слушать некого.

– Спасибо… за всё, мисс Росси.

За то, что сообщила, за то, что не утешила, за то, что смолчала, если догадалась, за то, что позволила остаться каждому при своём. Просто выдавить из себя большее не мог, но надеялся на понимание.

Рыться в вещах Аластора ощущалось чем-то кощунственным, настоящим воровством, и он явится сейчас в дверях, всплеснет руками привычным жестом и это всё окажется жестокой шуткой. Но реальность на то и реальность, а Хёкскульд быстро нашёл то, что искал. Не артефакт и не книгу, а отложенную вместе с ерундой курительную трубку и коробочку с курительной смесью. День тогда был такой тёплый и цветущий.

Хёкскульда сильно тряхнуло:  эмоциональный блок крошился пересушенным безе.

– Я могу вам быть полезен, мисс? – тихо обратившись, волшебник прижал находки к груди бережно, словно тончайший фарфор. – Или могу идти?

Хёкскульд дёрнулся, будто намереваясь что-то сказать, но в итоге лишь кивнул. Возможно, декан, сама того не подозревая, пророчила его недалёкое будущее или, играючи, искусно заглядывала через ширму настоящего. В любом случае, чтобы выдолбить из него такой урок, приложить башкой к батарее придётся раз тридцать, может больше. Слишком глубоко и болезненно оно отпечаталось на мозговой подкорке.

В обстоятельствах, которые сейчас переживала Академия, нельзя было придумать издёвки глупее, чем пожелание доброго дня. Потому Хёкскульд, беззвучно поблагодарив декана вновь, вышел из кабинета и перенёсся в свою комнату, наглухо захлопывая двери.

Отредактировано Hokskuld Frodison (2021-05-05 00:33:41)

12 июля 2020 год.
09:30

Генри посмотрелся в зеркало: все нормально, никаких следов от вчерашнего приступа. Большое зеркало в его полупустой комнате отражала Улисса. Как всегда в строгом костюме (сегодня серый с тонкими черными перекрестиями клеток), галстук, ботинки. Все чисто и аккуратно. Он развернулся к двери и вышел, привычно, не оборачиваясь, наложил заклятие на дверь.

Генри, не особо торопясь, но с таким видом что сразу ясно что спешит, шел по коридорам Академии. Прямо к кабинету Агриппы. Кажется пришло время поговорить. Улисс накпил несколько вопросов, возможно Ирма Росси знает на них ответы? Ну, а если и нет, то Генри не сломится и найдет их сам...

Три коротких стука в дверь, Улисс аккуратно открыл дверь, когда услышал короткий ответ - войдите.
- Приветствую, - легкий поклон, улыбка. - Вчера я встретился с фон Деккеном, как вам известно. Возможно вам будет интересно к каким результатам привела наша беседа. Мистер Первый Кроули сказал что не будет меня учить, потому что во мне не хватает тепла, как он соизволил выразится. Он сказал что не хочет воспитать убийцу, а именно таким я стану, если меня начать обучать сейчас.  Интересный факт: Аластор О'Мейли тоже говорил нечто подобное, незадолго до того как покинул этот мир. Объяснить он ничего не успел, по техническим причинам. Так может вы сможете разъяснить, что же со мною не так?

Отредактировано Genry Ulysess (2021-07-09 13:57:45)

Подпись автора

Генри зеркально повторил движение Агриппы, склонив голов набок. Холодная улыбка.
- Я думаю что запретные миры и оскверненные храмы здесь не при чем. Мэм, я не буду ничего скрывать. Я даже не буду вас просить никому не рассказывать об услышанном. Во первых по той причине что, возможно, вам потребуется кому-то рассказать, если вы не сможете разобраться сами. А во вторых я верю в ваше благородство.
Улисс сказал все это очень ровно, безэмоционально. Словно фраза: "Не желаете ли чашечку чая?" у официанта в конце смены, когда уже и улыбка прилипла намертво и ты не замечаешь что улыбаешься.

- Я замерзаю. Я думал это плата за силу. Справедливая, в общем плата, - с лица Генри сползла улыбка. - Не всегда. Просто временами. Как приступ. И вот тогда мне надо разозлится, разжечь в себе ненависть. Ненависть согревает. А любовь... Нет.
Генри сложил руки на груди, еще раз посмотрел на Росси, размышляя: стоит ли дальше рассказывать, или этого хватит? Подумав, пришел к выводу что это не покажется стыдным, если он расскажет ей все.
- Три года назад, чуть больше по времени, я был влюблен в одну девушку. Я не думаю, что ее имя имеет сейчас значение. Влюблен это несколько не точное слово. Я любил ее всем сердцем. И мне было хорошо, никакой холод меня не донимал. Но позже выяснилось что любовь была не взаимна. Более того: это был глупый розыгрыш. Девушка была специально подослана ее приятелями, дабы посмотреть на то как я среагирую на эту ситуацию. Я, конечно, был рассержен. И вот тогда я вернулся в свою комнату, открыл окно и оттуда подул ветер, он, - Генри посмотрел на Росси, словно проверяя:внимательно ли она его слушает? - Он словно проник в меня. И было холодно. Очень холодно. И тогда я вспомнил тех шутников и разозлился. Стало легче. Иногда холод возвращается и тогда мне вновь надо кого-то возненавидеть, чтобы не замерзнуть.

Подпись автора

Улисс вежливо поприветствовал Камланскую поклоном. В целом он просто стоял и слушал. Даже когда ему сообщили что он проклят и он увидел беспокойство в глазах обеих женщин. А вот то что они начали обсуждать его проблему, словно его самого здесь не было - вызвало легкое раздражение. Но Генри с ним быстро справился, чуть сморщил нос и криво ухмыльнулся. Перебивать старших это невежливо.

- Получается что меня прокляли, - растягивая слова, как резину, сказал Генри, когда Милорада покинула кабинет. - Сказочное проклятие. Это очень странно, я вроде никого не обещал посадить на теплую печку. И зовут меня не Кай.  И где тогда моя Герда?
Это все было должно прозвучать как шутки, поэтому Генри улыбнулся. Где-то в глубине, за ледяной маской вскипела ненависть. Кто? Почему? За что? Найду и накажу. Перед глазами еще было отражение и ледяной осколок в груди. Вот значит как... Это из-за него он перестал ощущать тепло, дружбу, любовь. Осколок растет.

- Я обязательно напомню вам о ваших намерениях, касательно меня. Что будет, если мы не сможем снять проклятие? - спокойно спросил Генри. - Я умру? Или совсем перестану чувствовать что либо? Хотя, это не важно. По сути, это одно и тоже.
Холодный разум пытался вычислить того, кто может помочь ему в походе. Набралось несколько вариантов, остался лишь вопрос: кто захочет ему помочь? Переходное задание хороший мотиватор, но тут не может не сыграть и личное отношение к Генри. Самое время сожалеть о том что у него нет близких друзей.

- Возможно мне потребуется помощь с поиском третьего члена похода. У меня не столь много друзей, к которым я могу обратится за помощью. Завтра, после задания, я сообщу вам удалось ли мне кого-то уговорить.
Возможно нужно отреагировать как-то более бурно. Может нужно топать ногами и матерится? Как-то высказать свое недовольство ситуацией, но зачем? И так все понятно: есть проблема, ее надо решить, все остальное суета.
- Разрешите идти? Или есть еще что-то?

Подпись автора